Если самым знаменитым мятежом в истории мирового флота, наверное, может считаться мятеж на «Баунти», то в истории России на этот титул, пожалуй, в наибольшей степени претендует восстание на «Потёмкине».
События, происходившие на Черном море с 14 (27) июня по 25 июня (8 июля) 1905 года в значительной степени не понятны и загадочны до сих пор, причем в немалой степени именно благодаря легендарному фильму Сергея Эйзенштейна. Так, российский историк флота Владимир Шигин в одной из своих книг рассказывает о том, что в 1950-х годах попытки прояснить некоторые исторические моменты у ещё живых очевидцев не привели к успеху потому, что они практически слово в слово начинали пересказывать сюжет фильма, в том числе и те эпизоды, художественность которых сомнению не подвергалась. Сработал эффект, известный в кругу психологов и разведчиков под названием «наведённое воспоминание» - когда под влиянием яркого изложения событий даже их непосредственные участники начинают искренне верить именно в изложенную версию.
В целом сегодня уже известно, что движущей силой мятежа были, конечно, никакие не большевики, а, скорее, анархисты - будь на «Потёмкине» сильным влияние первых, скорее всего, самого восстания не состоялось бы (во всяком случае, в июне), а если бы и состоялось, то проходило бы совсем по-иному.
«Червивое мясо» также вызывает вопросы - закуплено оно было всего лишь за сутки до начала событий, и вряд ли могло за столь короткий срок испортиться до такой степени. В самом худшем случае мог быть, как отмечали потом очевидцы, «запашок» из-за солнечной погоды, но это было обычным явлением - холодильников на судах не было, потому мясопродукты даже в обязательном порядке перед началом готовки обрабатывали уксусом.
Так что причиной всех последующих событий послужили, скорее всего, не столько агитация социал-демократов (не такой уж и сильной она была) и даже не «невыносимые условия» (это на одном из лучших-то броненосцев Черноморского флота!), сколько психологическая неграмотность некоторых высших офицеров, особенно проявившаяся в последние минуты, когда командиру броненосца Евгению Николаевичу Голикову практически в одиночку уже почти удалось успокоить основную массу матросов.
Кстати, теперь, на основе послезнания, можно считать очень большой удачей то, что визит на броненосец Ленина так и не состоялся. Скорее всего, команда в лучшем случае послала бы его очень далеко - в тот момент ей были нужны сиюминутные и простые решения, которых будущий вождь революции, конечно же, предложить бы не смог. И есть основания полагать, что человек, который должен был договориться о миноносце для него, это задание саботировал вполне сознательно, поскольку хорошо знал, чем живут «флотские низы».
Но - сослагательного наклонения история не знает. Что произошло - то произошло. Восстание на «Потёмкине» стало не менее мифологизированным эпизодом истории флота, чем бой «Варяга».
И уж, конечно, понятно, что постсоветское его освещение исключительно в негативных тонах имеет целью вовсе не выявление исторических фактов (которое теперь уже, скорее всего, просто невозможно), а очернение любого протеста и идеи любой борьбы угнетённых против угнетателей, как таковой. Ведь из школьной программы убран не только «Белеет парус одинокий» Валентина Катаева, сюжет которого тесно переплетён с историей восстания на броненосце, но и «Овод» Этель Лилиан Войнич, повествующей вообще о другой исторической эпохе и другой стране.
А пока - предоставляю вашему вниманию одну из первых публикаций о восстании. Разумется, выдержанную в соответствующих тонах, осуждающих «взбунтовавшуюся чернь», но весьма интересную, как исторический документ.
Для увеличения - кликнуть по изображению страницы.
Journal information